Интервью в журнале Cosmopolitan Психология
(июль/август 2013)
Самая нежная джазовая певица о том, как музыка влияет на характер, почему не нужно оценивать чувства и зачем всегда оставаться влюбленной.
Вы родились и выросли в южной провинции Грузии – в Аджарии, в горном районе, откуда было видно Черное море. У вас была патриархальная семья?
Женщины в нашей большой семье работали. Например, бабушка была врачом-косметологом. Папа трудился ювелиром. Никогда не слышала от него таких слов: «Я мужчина, поэтому делайте так, как я хочу». Мама растила четверых детей, поэтому не работала. В нашем уголке были свои традиции, которые я остро ощущала. Вдобавок была гражданская война, и девочек одних никто никуда не отпускал.
А вам, конечно, хотелось самостоятельности?
Однажды я проявила характер и взбунтовалась против родительского контроля, после чего услышала разговор отца с матерью: она говорила ему, что меня еще тщательнее надо контролировать, а он ответил: «Да, но у нее другой путь. Если мы ее отпустили учиться в музыкальное училище – значит она должна понимать все сама». А мне потом сказал: «Дорогая, свобода – это значит отвечать за себя». Такой подход, как мне кажется, лучшая возможность быть открытой – в том числе и для музыки.
Маму пугал ваш свободолюбивый характер?
Со мной приходилось непросто, потому что я была хулиганкой. Не боялась общаться с людьми всех возрастов, и с мальчиками, и с девочками. В переходном периоде круг общения девочки почти всегда контролируется старшими – это даже в городе обычное дело. В 16–17 лет не вполне понимаешь острые углы. Но меня было невозможно удержать: жила как птица, которая куда хочет, туда и летит. Никто не мог заставить меня делать то, чего я не хотела.
Детские воспоминания сильно на вас влияют?
Мне бы хотелось, чтобы мой сын ощутил то, что я тогда чувствовала, – а я выросла в семье, где было 18–20 человек, среди которых и бабушка, и отец бабушки, и сестра дедушки, – одно целое, поэтому не страшно жить дальше. Любовь, которую я получила в детстве, подарила мне ощущение свободы и способность любить самой. В этом смысле человек не может искусственно придумать себе того, чего у него не было и нет.
В начале 90-х вы поступили в Батумский музыкальный институт, и в это же время в Аджарии началась гражданская война. Был ли у вас страх перед бедностью? Мысли, что нужно параллельно освоить другую профессию?
Этого нельзя допустить. Наш гитарист Гоча (Гоча Качеишвили, основатель группы Insight – прим. Ред.) – фантастический художник. Казалось бы, живопись – прямое продолжение музыки. Однако он даже не может перейти к цвету, потому что на это нет времени. Несколько раз мы в группе говорили, что не должны заниматься чем-то еще. Я прошу Бога, чтобы мне не пришлось делать что-то другое. Но я до сих пор не воспринимаю музыку как работу: просто живу ею. Для меня она не повод заработать, а мое дыхание. Если оно остановится – я умру. Очевидцы подтвердят – я особо тщательно прорабатываю технический райдер и на сцене проверяю его. Мне это нужно не для того, чтобы показать себя, а чтобы музыка лучше звучала.
Как думаете, хорошая музыка может изменить человека?
Музыка очень сильно влияет – на характер, походку, одежду, вкус. Даже по голосу можно определить, что его обладатель слушает. Больше вам скажу, двум людям очень сложно жить вместе, если у них нет общей музыки. Она вторит любому настроению – нужно только правильно, по своему состоянию, выбрать ее. А если в какой-то момент ты ничего не хочешь ничего слушать, прислушайся к себе – это и есть главная музыка.
На ваших концертах заметно, что у вас с миром звуков крайне личные, даже интимные отношения. Сложно поверить, что вы можете хоть в какой-то ситуации предпочесть тишину.
За рулем не могу слушать музыку, потому что она поглощает все мое внимание, дезориентирует: не замечаю, как мне сигналят другие водители.
А во время домашних дел?
Я так редко нахожусь дома! Уже забыла даже, что это такое, потому что по восемь месяцев в году гастролирую. Недавно приехала к себе в Тбилиси и две недели не могла найти время на то, чтобы выложить вещи из чемодана – редкие минуты пребывания в семье трачу на сына, мужа, родных, друзей. Гостей принимать люблю. Знаете, некоторое время назад для меня совсем обесценились многие бытовые вещи: новая одежда, машина… Не вспомню ни одного случая за последние десять лет, когда бы я что-то купила лично для себя или пошла сама куда-то отдыхать. Потому что все это не радует меня так, как люди и возможность что-то сделать для них.
При таком жестком графике сложно сохранять близкие отношения?
Важно никак не оценивать ситуацию, отказываться от выводов. Мой муж врач. Мы познакомились, когда я порезала ногу и пришла к нему на прием, он делал мне перевязки. Мы вместе уже семь лет и чувства к нему у меня сейчас такие же, как в в тогда, когда мы впервые встретились. Если хочешь быть все время влюбленным, не стоит анализировать свое и чужое чувство, делить его на периоды, называть разными именами. Нужно отдавать и принимать все, как есть, – тогда ты устроишь в своей жизни праздник, который иначе как любовью не назовешь.
На гастролях, наверное, сильно скучаете по сыну…
Конечно, но помогает любовь и желание общаться. Его зовут Николас, ему пять лет. Сейчас он в Бакуриани, куда я отвезла его отдыхать, потому что там благоухают сосны, чей аромат очень полезен. За последние полтора часа звонила ему три раза. Николас уже умеет пользоваться скайпом.
Наверняка вы сталкивались со стереотипами о грузинской традиционной семье, в которой муж – ее глава, а женщина, прежде всего, мать и жена? Вам, человеку независимому и творческому, это когда-нибудь мешало?
Да, разумеется, здесь непростая история. Но я думаю, быть послушной или нет выбирает сама женщина. Лично мне очень нравится быть послушной, в том смысле, что я с удовольствием прислушиваюсь к мнению любимого человека. Нравится его участие, готовность вникнуть даже в те вопросы, которые решать только мне. Приятно ощущать, что кто-то стоит выше меня и оберегает. Проблемы возникают только из-за социальной подоплеки. Грузинские мужчины не привыкли быть сильными лишь для того, чтобы угнетать женщин, но для них очень важно быть в состоянии содержать семью. А когда у нескольких поколений нет возможности учиться и жить достойно, естественно, это формирует неправильные характеры. Поэтому так важно, чтобы в самой стране было все хорошо.
До успеха, которого достигли сейчас, вы пережили сложные времена?
Много чего было и никто не знает, что еще будет: такова жизнь. Помню, как 13 лет назад мы с группой первый раз поехали из Батуми в Тбилиси на фестиваль, а у меня не было даже туфель для выступления. К счастью, смогла их одолжить и выйти на сцену. Я не вспоминаю это как какое-то бедствие. Наоборот, я настроена на то, чтобы любое свое состояние перенести в музыку, потому что очень хорошо чувствую звуки, которые ко мне приходят, и спасибо Господу за то, что они приходят. Где бы я ни была, абсолютно незнакомые люди, соотечественники, всегда помогали мне: давали хлеб, дарили доброе отношение и осознание того, как человек должен поступать: поддерживать, делиться. Теперь для меня глубокий и великий человек тот, кто, не зная ни имени, ни фамилии, помогает. И этот опыт дал мне больше, чем любое другое состояние, потому что, пройдя через трудности, не каждый помнит, что сам был когда-то голодным.
А какой самый мудрый совет дал ваш учитель, педагог по вокалу Мурман Махарадзе?
Улыбайся. Он объяснял, что если ты этого не делаешь, оказывается, звучишь грустно. А когда ты улыбаешься, рассказывая в песне грустную историю, получается, что ты этой истории как будто друг. Вообще даже то, что я открыла в профессии самостоятельно, – заслуга моих учителей. Когда маэстро принял меня на курс, педагоги дали мне прозвище Кармен. И до сих пор эти люди настолько много значат в моей жизни, что я бы все сейчас им отдала, потому что то, что у них было, они отдавали мне.
Беседовала Ольга Максимова
